ТатаринИнфо.РУ

После того как великий Модэ сокрушил древнее государство дунху, сяньбийцы, подобно народу ухуань, нашли приют в горах Восточной Монголии и взяли себе имя холмов, на которых поселились. Сяньбийцы жили к северо-востоку и граничили с народом ухуань. Вероятно, они расселились по степным холмам к западу от реки Ляо и южнее Шара-Мурена. Язык их и обычаи незначительно отличались от языка и обычаев ухуань. Однако была у дунху одна особенность — перед вступлением в брак они брили головы. Эта процедура, которая, видимо, касалась только молодежи, проходила на большом собрании, созываемом в третий месяц весны, ближе к маю, когда на берегу реки устраивались празднества и заключались брачные договоры. Собрание созывалось и в восьмой лунный месяц, когда все трижды объезжали верхом вокруг рощи или символического пучка веток, после чего получали в собственность скот. У дунху были животные, неизвестные китайцам, например дикие лошади, дикие овцы (аргали) и овцебыки, из рогов которых делались луки. (Когда Чингисхан отправился в поход на Индию, на пути его войска встретилось одно из этих странных животных, и великий полководец отказался от своих планов, сочтя это плохим предзнаменованием. Возможно, он был поражен, увидев животное, которое, как он думал, водится только в его стране.) Кроме того, сяньбийцы разводили бобров, соболей и сурков, чей прекрасный мех славился по всему миру, тогда, как и теперь, из него шили великолепные шубы. Предполагается, что до 45 года н. э. у сяньбийцев не было никаких взаимоотношений с Китаем. Незадолго до того дунху вместе с хунну и ухуань совершали набеги на империю.

Мы уже видели, что к концу II века сяньбийцы овладели всей древней империей хунну. Впоследствии они захватили долины рек Чу, Тола, Керулон, Орхон, а также нагорье Хангай — вторую крышу мира и колыбель всех татарских народов. Предполагают также, что и арийская раса зародилась в горах Бактрии и Памира. Три странствующих сяньбийских племени пришли с севера пустыни. История гласит, что старик из племени цифу подобрал на дороге брошенного ребенка, который впоследствии стал вождем племени и получил титул Цифу Гожэнь. Последнее слово означает «свободный человек». К 265 году н. э. сяньбийцы заселили восточные районы современной провинции Гань-су, и уже через несколько поколений их численность достигла 100 000 юрт. К этому времени Ши Лэ уже разбил хунну и предпринимал попытки расширить свою империю на запад. Племя цифу вверило себя попечению тангутско-го правящего дома, который как раз в это время пытался основать империю на западе Китая: основателем этой династии был полководец, служивший под началом Ши Лэ. Тангутский император, или «Небесный принц», даровал вождю племени цифу титул южного шаньюя. Когда правящий китайский дом Цзинь нанес тангутскому монарху беспрецедентный сокрушительный удар в северном районе провинции Аньхой, вождь племени цифу объявил себя правителем Западного Цзинь и правил на протяжении 46 лет. Всемирно известный китайский путешественник Фасянь по пути в Афганистан и Индию проходил через государство Западная Цинь. Путешествие его началось в Чанъань в 399 или 400 году.

На страницах этой книги уже упоминалось об отделении Тугухуна от младшего брата, оставшегося править своим народом. Звали этого младшего брата Жологуй, его отец носил имя Шэгуй с реки Ту. Тугухунь сказал своему младшему брату: «Если ты сердишься на меня, потому что мои лошади покусали твоих, значит, мы не сможем жить мирно, так пусть между нами будет несколько тысяч километров». После этого, несмотря на раскаяние и извинения младшего брата, Тугухунь отправился на запад провинции Северная Шаньси, откуда во время волнений, которыми сопровождался переход от Западной (Лоян) к Восточной (Нанкин) династии, он снова двинул свои орды на запад, в регион между реками Тао и Желтой, восточнее Кукунора. Здесь он основал доминион, территория его охватывала мрачный Цайдам и даже часть Северной Сычуани. «Земля их почти круглый год покрыта снегом, за исключением 6-го и 7-го лунных месяцев, когда приходят страшные ураганы с градом. Ветер поднимает в воздух тучи пыли и мелкие камни. Здесь растет пшеница (или ячмень), но нет риса. На озере Кукунор есть небольшой островок, и каждый год, когда озеро замерзает, на остров перегоняют несколько прекрасных кобыл, а на следующий год приходят за жеребятами. Для этой цели Тугухунь приобрел несколько великолепных персидских кобыл, их жеребята славятся своей резвостью, их называют «жеребятами Кукунора». Внук Тугухуня отказался использовать личное имя предков в качестве имени клана и народа, поскольку был первым, кто покинул древнюю резиденцию своего народа близ Джехола. Первые пять или шесть монархов народа тугухунь были людьми образованными и обладали административными способностями. Это еще раз доказывает, что сянь-бийцы одними из первых подпали под благотворное влияние. Все чиновники и полководцы тоже получили образование. Шестой правитель включил в свои владения внушительную часть тибетской территории. Он убедился, что одна из рек, протекающих по его владениям, после Бао-нинфу и Чунцина впадает в Янцзы и несет свои воды через Южный Китай к морю. Он отправил послов в Нанкин, к династии Сун с предложением дружбы.

Из документальных источников мы знаем, что клановым именем у народа жуаньжуань было Укуру Тоба. Первоначально этот народ был известен как жоужань. Гиббон, следуя примеру французских авторов, писавших о Китае, использует термин «деоидеп»: он отождествляет их с европейскими аварами, что является совершенной ошибкой, за которую, впрочем, Гиббон ответственности не несет. Это было небольшое племя из северной пустыни, и нет никаких свидетельств, указывающих на то, что они имели какую-либо этнологическую связь с тунгусами, за исключением того, что в соответствии со своими полумифическими традициями они позаимствовали тунгусское клановое имя. Вряд ли стоит этому удивляться, ведь хунну давно уступили место тунгусам. Единственное положительное свидетельство, касающееся жоужань, таково: они походили на хунну, а их «астрологическое положение», то есть долгота и широта места их обитания, совпадали с положением «высоких телег» (гаогюй), канкали или уйгуров — все они до появления династии Тоба упоминаются в истории чрезвычайно редко, и все они жили в районе озера Байкал, к северу от пустыни. Предание гласит, что во время одного из своих набегов жоужань захватили молодого раба. Поскольку он не помнил своего имени, его назвали Муккуру (у Гиббона — Моко), что означало «лысый». Это имя было связано с особенностями его внешности, «муккуру», скорее всего, слово жоужань. Во время правления уже упоминавшегося принца Илу из династии Тоба Муккуру, которому за его храбрость была дарована свобода и который стал солдатом, за воинскую провинность (он не явился вовремя на военную службу) должен был быть казнен. Спасая свою жизнь, он вместе с группой других дезертиров бежал в пустыню, где ему удалось собрать вокруг себя несколько сотен таких же бродяг, как и он сам. Его сын Черугвэй, будучи человеком весьма воинственным, стал правителем народа, известного как жоужань (у Гиббона — деоидеп). Только в 394 году появляется более или менее определенная информация об этом народе, и лишь по меньшей мере через четыре поколения в обиход вошло имя жоужань.

Всякий раз, когда мы использовали слово «канкали», мы имели в виду народ, известный китайцам во времена хунну как динлин или тиклик, при Тоба как «высокие телеги», во времена тюрков как уйгуры, а во времена монголов как канкли — тюркское слово, означающее «телега». Однако название «динлин», судя по всему, относится к двум народам, один из которых жил близ Байкала, а другой недалеко от озера Балхаш, в непосредственной близости от владений киргизов. О динлин почти ничего не известно, за исключением того, что они являлись частью империи хун-

Предками тюрков была группа семей хунну, носящих клановое имя Ашина (Ассена). В истории зафиксировано, как третий император Тоба в 433 году захватил владения Цзюйцзюй. История гласит, что, когда это произошло, 500 семей из клана Ашина укрылись на территории жуань-жуань и на протяжении нескольких поколений жили на южных склонах Золотых гор, недалеко от города Шаньдань в современной провинции Ганьсу. Во времена Цзюйцзюев этот город назывался Киныпань (что означает «Золотая гора»), и нам известно, что резиденция Жаруна и Датаня находилась где-то рядом с ним. Вот что случилось в действительности. Цзюйцзюй, правитель хунну из княжества Лян, чья резиденция находилась в Ганьчжоу, не выдержал натиска сяньбийской империи Вэй. Часть его народа, а именно ашины, предпочитая хунну сяньбийцам, переселилась в ту часть доминиона Цзюйцзюев, что была ближе всего к жуаньжуань, или в тот район империи жуаньжуань, что был ближе к Лян. Они поселились возле холма шлемовид-ной формы и стали называть себя тюрками. В некоторых из тюркских диалектов это слово до сих пор означает «шлем».

За нанесение тяжких телесных повреждений расплачивались лошадьми. За кражу следовало отдать компенсацию, в десять раз превосходящую стоимость похищенного. В случае смерти тело покойного оставляли в шатре. Сыновья, внуки и прочие родственники обоих полов закалывали овец и лошадей и выстраивались перед шатром, полосуя себе лица кинжалами (как и в случае со смертью Аттилы) и оплакивая покойного так, что кровь и слезы, смешиваясь, стекали по лицам. («Плакать кровавыми слезами» — в китайском языке это выражение означает оплакивание близкого родственника или друга.) Эта процедура повторялась семь раз. Тех, кто умер весной или летом, опускали в землю лишь осенью, когда начинался листопад, а тех, кто скончался осенью или зимой, хоронили весной, когда появлялась первая растительность. Места погребений обозначались камнями, на которых высекался знак или краткая надпись. Количество камней зависело оттого, сколько человек пало от руки покойного при его жизни. Все мужчины и женщины надевали свои лучшие одежды и украшения и собирались у могилы. Если мужчине нравилась какая-либо девушка из присутствующих, по возвращении домой он посылал ее родным предложение о браке (как у сяньбийцев), и родители избранницы, как правило, принимали его. Хотя тюрки переезжали с места на место, ведя главным образом кочевой образ жизни, у каждого из них был свой надел земли (как у хунну). Резиденция кагана находилась в горах Алтая (точное местонахождение, к сожалению, неизвестно, можно сказать лишь, что это было где-то на севере пустыни). Каждый год он отправлялся туда, чтобы совершить приношения духам предков (точно так же поступали шаньюи хунну). В середине пятой луны (как и хунну) он собирал приближенных, чтобы принести жертву духам и Небу.

Среди претендентов на китайский императорский трон был некий Ли Юань, чей отец взял в жены тюркскую женщину из семьи Дуку. Один европейский автор упомянул, что она была христианкой. Даже если это и неправда, вероятность такая существовала, поскольку в 635 году сюда прибыл несторианин Олопен, это произошло во время правления ее внука, Ли Шиминя, издавшего эдикт в защиту христианства. Ли Юань направил послов, чтобы заручиться помощью Шибира, и тюркский каган послал своего тегииа из канкали с табуном лошадей и трехтысячным войском к основателю династии Тан, сражавшемуся тогда в провинции Восточная Ганьсу. После того как династия Суй прекратила свое существование, Шибиру были направлены щедрые дары, а он отправил тегина кутлука в качестве посла в метрополию («кутлук» на тюркском означает «счастливый», как уже говорилось выше). Однако год спустя Шибир уже вступает в заговор с двумя претендета-ми на китайский трон и снова принимается совершать набеги, как в старые добрые времена. После смерти Шибира его сына сочли слишком юным для вождя ханства, поэтому титул Чуло-хана достался его брату, а сын получил ханство на востоке. Одной из жен Чуло-хана стала вторая принцесса Суй, посланная к его дяде Дуляню: предполагается, что принцесса служила в том же качестве и Шибиру. В ответ на ее недоумение император Суй сказал лишь: «Следуй обычаям страны, в которой живешь». Получив известие о смерти Шибира, император Тан почтил его память, объявив при своем дворе трехдневный траур. Он также приказал всем своим приближенным отправиться к резиденции тюркского посла и выразить ему свои соболезнования. К Чуло-хану был направлен особый посол. Выразив сочувствие, он от лица китайского императора преподнес хану 30 000 кусков шелка.

Все это больно било по Кат Иль-хану, который к тому же был чрезвычайно непопулярен в народе из-за своей приверженности к «разным татарам», под которыми, видимо, имелись в виду сирийцы, персы и другие сметливые азиаты. Все эти министры и губернаторы смешанных кровей были алчными деспотами, вызывавшими неприязнь у всей кочевой империи. Кроме того, Западная Тюркскаяимперия находилась в зените своего расцвета, это явствует из описаний двора ябгу кагана, чья резиденция находилась близ Иссык-Куля. Приблизительно в это время ее посетил всемирно известный китайский путешественник Хуань Чжуан. В довершение всех бед владения Кат Иль-хана на протяжении нескольких лет страдали от сильных снегопадов, результатом которых стал голод. Испытывая нехватку средств, Кат Иль-хан просто удвоил или утроил налоги, которые и без того было трудно собирать, и, как следствие, его владения вскоре охватило всеобщее восстание. Находясь в отчаянном положении, Кат Иль-хан поспешил оказать поддержку китайскому претенденту на престол (пообещав покорность, если тот позволит ему разделаться с катаями). Китайский император решил, что настало время покончить с Кат Иль-ханом. Военный поход возглавил прославленный военачальник Ли Цзин. Армия должна была выступить четырьмя отдельными частями, в то время как Дулянь и другой дружественный Китаю тегин искали защиты у китайского императора. Ночью, где-то близ Ку-кухото или Гуйхуачэна Кат, Иль-хан был застигнут врасплох. Он вынужден был спешно переносить свой лагерь к «Пасти пустыни» — это место находилось в двух днях пути на северо-восток от города невозможно, являлось в действительности Тендуком.

Среди принцев Ашины был некий Чеби, мелкий местный каган, чьи владения находились где-то в районе Иртыша. После краха Кат Иль-хана этот каган стал одним из основных соперников сеяньто. Под его властью находилось три клана, или «семьи», карлуков на западе и киргизы на севере. Оба этих народа признавали сюзеренитет кагана. Он отправил своего сына, тегина Шаболо, к китайскому двору, пообещав вскоре явиться самому, однако так никогда и не выполнил обещания. В 649 году император решил отправить небольшое войско уйгуров, чтобы наказать кагана, командовал этим войском китайский военачальник. Следует упомянуть, что после того как племена канкали — «высокие телеги», или уйгуры, — подняли восстание против Кат Иль-хана, император принял их под свое покровительство и устроил в их честь грандиозный пир, на котором несколько тысяч уйгуров, напившись, поклялись императору в верности. Номинально они были разделены на провинции под управлением китайского наместника, чья резиденция находилась близ Кукухото, но в действительности правил ими каган Тумиду, разбивший сеяньто, захвативший их владения и правивший по тюркским обычаям. Упомянутая выше военная экспедиция была успешной, Чеби с триумфом доставили в столицу. Три племени карлуков, в течение некоторого времени занимавшие регион Тарбага-тая и склонявшиеся в зависимости от своих интересов то к северным, то к западным тюркам, теперь подчинялись Китаю, а их территория была превращена в три полунезависимых проконсульства. Киргизы также прибыли к императору с данью и продолжали выплачивать ее до тех пор, пока уйгурская империя не прекратила сношения киргизов и карлуков с Китаем.