ТатаринИнфо.РУ

В 720 году наместник Ордоса посоветовал отправить военную экспедицию в район реки Кера (по-видимому, регион Иртыша), чтобы застать тюрков врасплох. При этом предполагалось заручиться помощью племен кумоси и Катаев на востоке и басмилов на западе. Услышав об этих приготовлениях, Меркрин не на шутку встревожился, но Тоньюкук спокойно сказал: «Нет причин для тревоги. Басмилы сейчас в Урумчи, это далеко на запад от Катаев. Я не верю, что они объединятся, не верю и в то, что китайская армия когда-нибудь доберется сюда. Если же это случится, мы отступим на север и будем отходить, пока у них не закончатся припасы. Кроме того, басмилы — алчные люди. Когда они получат приказ выступать, поспешат сюда. Я слышал также, что китайский наместник в плохих отношениях с китайским премьером, и тот, конечно, не упустит возможности вставить одну-две палки в колесо. Тогда мы заманим басмилов в ловушку». Из этой речи и из последующих событий мы можем сделать вывод, что тюркское ханство у реки Кера, по крайней мере, в тот момент находилось близ Хамила. Вскоре прибыли басмилы, но, не обнаружив союзников, поспешили ретироваться. Тюрки собирались атаковать их, но мудрый Тоньюкук сказал: «Нет! Сейчас они в 500 километрах от дома и будут сражаться отчаянно. Отпустим их и пойдем по следу». В 120 километрах от Урумчи Тоньюкук разделил тюркскую армию на две части — первая должна была захватить город врасплох, пройдя по редко используемой дороге, а второй предстояло напасть на басмилов. План оказался удачным, все басмилы, мужчины и женщины, были захвачены в плен. На обратном пути Тоньюкук взял Ланьчжоу и увел целые табуны лошадей и многочисленные стада овец.

После смерти Таспара тюрки избрали Великим каганом его сына Амрака, поскольку сын Мухана Далобянь был рожден матерью не столь знатного происхождения. Это привело к соперничеству, впрочем дружескому, между Ам-раком и Шету, сыном Кара Иссык-хана, — один из них должен был уступить. Наконец, Шету стал Шаболо-кага-ном, а Амрак обосновался на реке Тола в качестве «кагана номер два». Обиженный Далобянь отправился в земли, которые во времена хунну принадлежали народу усунь, кочевникам Кульджи. На западе лежало озеро Балхаш; на юге его владения включали Кашгар, а на севере достигали пустыни за Алтаем. Его южное ханство находилось в семи днях пути на северо-запад от Харашара, который располагался где-то близ Кульджи, а северное ханство было в восьми днях пути на север, возможно, близ более позднего Эмила, основанного Гурханом около 1120 года. Под властью Далобяня были канкали, а также Куча и другие сартские государства, карлуки, турруки (т. е., по-видимому, туркоманы, не путать с тюргешами), пустынные тюрки, жившие к северо-западу от Хамила, сам Хамил и, возможно, Ташкурган к востоку от Ташкента. «Во всех этих государствах уклад жизни походил на тюркский, была лишь незначительная разница в языках».

Тюргешский вождь Учжилэ принадлежал к одной из двух племенных групп «пяти стрел», занимавших западные территории современного Или; они являлись ветвью западных тюрков, и после описанных событий группа нуширвар попала под власть Хушэло, сына Бучженя, но его жестокость и тирания в конечном итоге заставили нуширвар покинуть его. Пока Хушэло жил при китайском дворе, Учжилэ удалось наладить отношения с другим вождем из семьи Ашина, носившим тюркский титул Кюль-чур. Имя этого вождя известно лишь из китайских источников — Чун Цзе, что означает «лояльный». На северо-востоке тюр-геши граничили с северными тюрками, а на западе с туркестанскими государствами. Предположительно на севере их соседями были киргизы, находившиеся в то время под властью китайского наместника из Урумчи. Южный сосед — Кашгария — уже на протяжении нескольких лет находилась под властью Китая. Сын Учжилэ, Согэ, унаследовав владения отца, получил вместе с ними и высокий китайский титул. Император прислал ему четырех девственниц из своего гарема и даровал различные привилегии. Все это вызвало у вышеупомянутого Кюль-чура зависть, и он послал 700 унций золота китайскому военному министру, чтобы избавиться от соперника. Министр обменялся с Кюль-чуром письмами и, наконец, направил к нему свое го человека для переговоров. Этот агент был схвачен разведчиками Согэ и вскоре казнен. Опасаясь осложнения ситуации, Согэ потребовал от императора казнить министра. В 709 году в результате предательства младшего брата Согэ потерпел поражение и пал от руки восточнотюркского завоевателя Мочура. Но Мочур вскоре убил и брата-предателя на том основании, что человек, предавший брата, может предать и союзника. Остатками племени правил Супу, тюргеш.

Во времена великого тюркского раскола, когда Дало-бянь отправился в дальние земли, в регионах Кур-кара-усу и Манас (т. е. к северу от Тянь-Шаня, Тенгри-Тага, или Небесных гор) жило небольшое племя западных тюрков, известных как шато, или «пустынные» тюрки, и носивших клановое имя Чуюэ. Ранняя история семьи легко прослеживается на протяжении нескольких столетий, но в ней нет ничего достаточно интересного, чтобы приводить ее на страницах этой книги. Когда тюрки и прочие были разделены на две китайские провинции, племя шато жило к востоку от Баркуля. Вожди племени исправно служили в китайской армии, и племя обычно пребывало в окрестностях Урумчи, спасаясь от грозных тибетцев. В 756—762 годах обе имперские китайские столицы попали в руки мятежников, да и тибетцы выдвигали все новые требования. Сообщение с западом было прервано, и для того, чтобы попасть в Китай, послы шато вынуждены были просить разрешения у уйгуров пройти через их территории. В таких обстоятельствах у тюрков шато не было другого выхода, кроме как признать власть тибетцев, и вскоре 7000 тюркских юрт были перевезены в окрестности Ганьчжоу, где тибетцы использовали тюрков в качестве авангарда во время своих набегов на Китай. На протяжении поколений их вожди носили императорское клановое имя Ли (династия Тан), однако теперешний вождь племени, Ли Цзиньчун, или Ли Верный, носил также тибетский военный титул «блон». Когда уйгуры захватили Ланьчжоу, тибетцы не решились оставлять на прежнем месте родственное им племя шато и переселили его «за реку» (по-видимому, здесь имеется в виду Желтая река). Это не входило в планы шато. Вождь племени сказал: «На протяжении нескольких поколений мы служили Китаю, а теперь нас втоптали в грязь.

История киргизов ясно прослеживается с самого своего начала. По-видимому, они постоянно, на протяжении 2000 лет, занимали туже территорию, когда шаньюй Чжич-жи покорил их и сделал их орду одной из своих столиц. Киргизы в значительной степени смешались с канкали. И киргизы, и «высокие телеги», которые также известны под названием канкали, или, скорее, их правящие касты, считаются потомками доисторических северных племен, которых мы считали канкали. Они никогда не поддерживали взаимоотношений с Китаем до тех пор, пока не стали известны под названием «киргизы». До этого они носили различные названия, более или менее схожие с этим и, возможно, отражавшие различные диалекты. Наконец, в ор-хонских надписях мы встречаем упоминание народа телес.
К востоку от них находилось тюркское племя куркан, занимавшее северный и южный берега озера Байкал. Китайцы заметили, что на этой широте необычайно длинные летние вечера: «солнце здесь заходит на время, достаточное, чтобы поджарить одну баранью ногу». Не зная физической географии, они вообразили, что это и есть та часть мира, «где заходит солнце». К юго-востоку жили карлуки, а озеро Балхаш было киргизской вотчиной. Слово «киргиз» (у Менандра херхк;) — это искаженное уйгурское слово, означающее «загорелые лица». Первоначально этот народ называли «керкур». Китайские географические описания так скудны и туманны, что нам сейчас трудно установить истинное местоположение киргизских владений. Судя по всему, северными соседями киргизов были орочи, тупо и другие тунгусские племена. Различные детали их образа жизни, как то: строительство домов из березовой коры, сани с шестами, охота на соболей при помощи снегоступов, употребление в пищу луковиц по причине нехватки зерна, помещение тел покойных в ящики и развешивание их на деревьях — все это указывает на тунгусский уклад.

Чтобы завершить тему, упомянем некоторые другие тюркские племена. Самым северным племенем были буту, их войско насчитывало 10 000 солдат. Буту отличались воинственностью и неуступчивостью, они первыми попали под власть Кат Иль-хана, а затем и сеяньто. Около 750 года они, видимо, были включены в состав Китайской империи. К западу от буту жили теленгуты (10 000 воинов). Они расположились на реке Тонгра, и не имели никаких отношений с Китаем вплоть до 648 года, после чего упоминания об этом племени из источников исчезают. О них говорится в надписи Кюль-тегина. К северо-востоку от сеяньто жили тонгра (15 000 юрт): первоначально они находились под властью Кат Иль-хана, затем были покорены, но продолжали совершать набеги и, наконец, были разбиты уйгурами. К востоку от буту жило племя байка-лов. Воды реки Ангары, протекавшей в 480 километрах от их территории, обладали любопытным свойством: стволы деревьев, пробывшие в реке около двух лет, отвердевали. Язык байкалов немного отличался от языка других кан-кали. (Возможно, здесь имеются в виду не байкалы, а бар-гу Марко Поло, жившие к северо-востоку от Каракорума и называвшиеся кара-монголами.) На севере теленгуты граничили с гусерами и адирами, на юге — с кыбырами. Приблизительно в 270 километрах к северо-востоку от байка-лов жил народ кук — оленеводы, охотники на лосей. В пятнадцати днях пути к востоку жили угаи, обычаи которых были схожи с обычаями байкалов. Еще восточнее расселились сибы, кумоси и катай, упомянутые в этой книге.

Хунну покорили северный народ, называемый китайцами динлин, о котором они знали лишь то, что во времена сяньбийцев динлин иногда сражались на стороне Китая. Китайцы были озадачены, узнав, что и на западе есть народ динлин. Как мы уже говорили, китайские историки причисляли киргизов и «высокие телеги» то к динлин, то к канкали. Нам известно, что киргизы и уйгуры говорили на одном языке. Когда исчезло название динлин, появилось новое слово — телесцы. Так стали называть все племена, жившие к северо-востоку, между тюрками и катаями, покорившиеся Тайцзуну из династии Тан в 648 году. Телесцы отличались от тюрков лишь тем, что в браке мужчина посещал свою супругу столь часто, как он того хотел, и возвращался после рождения сына. Однако предками телесцев были, видимо, «высокие телеги». Очевидно, что первоначально уйгуры были мелким телесским племенем, а затем создали великую империю, дав ей родовое имя. Владения телесцев простирались на запад до Каспия, и даже в эпоху монголов мы встречаем упоминание о живущих там канкали. Кроме того, «канкли» на тюркском языке означает «телега», и китайское слово «кан-ли», использовавшееся во времена Чингисхана для обозначения племени канкали, — это то же самое китайское «кан-ли», использовавшееся в VI веке для одного из тегинов кагана Шибира. Следовательно, можно утверждать, что использовавшие телеги хунну и тюрки, жившие к северу от пустыни, в районе Иссык-Куля и Сырдарьи (или Яксарта), в древние времена именовались динлин, затем «высокими телегами», затем телесца-ми и, наконец, когда доминирующей силой стало уйгурское племя, уйгурами и канкали. Возможно, монгольское слово «делегей» — «земля» — имеет какую-то этимологическую связь с телесцами, подразумевая «автохтонный, коренной». В начале этой книги я старался приводить как можно меньше неизвестных терминов, чтобы читатель лучше уловил суть излагаемого вопроса. Поэтому я использовал слово «канкали», не приводя пояснений. Теперь, когда читатель ознакомился с основными представлениями, можно идти дальше.

В следующем году император скончался. Чтобы сообщить об этом уйгурскому вождю, к нему был направлен евнух. Посол встретился с каганом у Великой стены, и тот даже не поздоровался с китайским послом. Один из министров кагана по имени Дуньмага попытался убедить кагана не накалять обстановку и не проявлять враждебность, однако каган не прислушался к этому совету. Тогда Дунь мага убил кагана, его родственников и еще 2000 человек, занял место правителя и стал именовать себя «Верховным Кутлуг-Билге-каганом». В 780 году из Китая прибыл посол, официально подтвердивший полномочия нового правителя.
По мнению уйгуров, они стояли выше, чем девять кланов — истинные виновники последнего набега. 2000 человек из девяти кланов пали от руки Дуньмаги за то, что дали Идигяню неверный совет. Вскоре после этого несколько уйгурских вождей и вождей девяти кланов, разжившихся богатствами в китайской столице, возвращались домой, и на обратном пути в их караване была обнаружена контрабанда — китайские девушки. Находку сделал один из усердных пограничных офицеров, протыкавший длинным шилом каждый тюк, чтобы проверить его содержимое. Контрабандисты из девяти кланов, напуганные известием о восшествии на престол Дуньмаги и устроенной им массовой резне, решили не возвращаться домой и предложили китайскому губернатору план убийства всех уйгурских вождей. Губернатор одобрил план и отправил императору послание, в котором говорилось, что уйгуры ничего не стоят без своих вассалов — девяти кланов. Затем губернатор направил к уйгурскому вождю своего офицера, дав ему указание вести себя как можно грубее. Каган, разумеется, разъярился и поднял на офицера свой хлыст. Тогда из засады появилось китайское войско, убившее и уйгуров, и других татар, захватившее 100 000 кусков шелка, несколько тысяч верблюдов и лошадей.

Мы уже рассказывали, как киргизы, напав на уйгурскую орду, завладели китайской принцессой. Подобно хунну, которые заявили о своем родстве с династией Хань, поскольку некогда китайская принцесса была послана одному из их предков, киргизы теперь заявляли о своей кровной связи с династией Тан, потому что китайский генерал Ли тысячу лет назад перешел на сторону хунну, взял в жены татарку и стал прародителем киргизов! Но Уге действовал быстро: он освободил принцессу и двинулся на Кукухото, или Тендук. Его нападение было отражено, однако император по совету одного из своих мудрых министров решил не стравливать киргизов и своих старых союзников уйгуров и направил на границу послов для проведения расследования. Принцесса же направила императору послание, в котором говорилось, что поскольку хаканом теперь является Уге, то она, принцесса, может выйти замуж за него. Изголодавшимся уйгурам была направлена помощь в виде тысячи тонн зерна, но их просьба выделить им в качестве временной резиденции современный Тайчжоу (между Тендуком и Пекином) удовлетворена не была. Помимо тех племен, что находились под властью Уге, были и другие уйгурские племена, вожди которых пытались самостоятельно вести переговоры с Китаем. Переговоры сменялись набегами, несколько племен нашли пристанище среди ширви, «черных телег» (возможно, черные киргизы) и других небольших племен, объединившихся с катаями. Резиденция Уге находилась в горах к северу от Датуна, где он собрал значительное войско численностью в несколько сот тысяч человек. Некоторые уйгурские вожди предпочли перейти под власть Уге, получили звания и были отправлены на охрану границ. Вскоре Уге обратился к императору с просьбой отдать ему город Тендук. Снова получив отказ, Уге в ярости совершил несколько набегов на окружающие территории. Одному из уйгурских вождей по имени Умус было пожаловано императорское имя, он решил оказать Китаю помощь в борьбе с Уге. Нападение на резиденцию Уге произошло ночью, китайская принцесса, а также 20 000 или 30 000 заключенных были освобождены. Уге удалось бежать, он нашел приют у «черных телег», которые впоследствии убили его за солидный куш. Жалкие остатки его войска под командованием нового кагана Эняня (около 5000 человек) получили помощь от вождя племени кумоси. Но кумоси и сами являлись для Китая помехой, и в 847 году им был нанесен сокрушительный удар. Уйгуры постепенно исчезают из этого региона, здесь остается лишь около 300 знатных людей, нашедших убежище у ширви. Когда китайский император потребовал от ширви выдать ему кагана, Энянь оставил своих людей на произвол судьбы, а сам вместе с женой и сыном, а также девятью приближенными бежал к карлукам. Остальные уйгуры превратились в рабов ширви.

Когда могущество западных тюрков было сломлено, некоторые соплеменники Бучженя присоединились к уйгурам. А когда уйгуры были рассеяны киргизами, западные тюрки нашли прибежище у Баркуля. Видимо, в течение некоторого времени они занимали Харашар. Своим правителем они избрали тегина — вождя племени, жившего у Ганьчжоу. Император Сюаньцзун отнесся к этим беглецам милостиво и официально даровал тегину титул ха-кана. В 866 году генерал Пугу с уйгурской армией, действуя от имени Китая, изгнал тибетцев из Ганьсу и групп городов Кучи, а голову тибетского военачальника отослал в качестве трофея императору. Однако вскоре после этого начала распадаться и сама китайская династия Тан. Визиты уйгуров стали нерегулярными, и в истории они почти не упоминаются. Ближе к концу IX века они предложили Китаю военную помощь, но китайцы сочли за благо отклонить предложение, однако уйгуры время от времени появлялись при дворе, приводя с собой коней и привозя драгоценные камни, которые обменивали на чай, шелк и т. п.
В 996 году уйгурский каган предложил Китаю нанести удар по государству Хиа (хорошо организованное государство; как писал Марко Поло — тангутское; было основано на плато Ордос сяньбийцами). В 1001 году каган направил в Китай посла с данью и заявил, что его государство теперь простирается на восток до Желтой реки, а на запад до Снежных гор (к востоку от Иссык-Куля), под его властью находится несколько мелких княжеств и прекрасное войско. Он был бы рад, если бы император направил к нему своего военачальника, чтобы нанести удар по тан-гутам, захватить их правителя и привести его к императору в цепях.